Петр Мамонов: Богу неважно, что вы в Него не верите, главное, что Он в вас верит

Интервью с Петром Мамоновым, которое стоит прочитать.

– Говорят, что вы стали другим человеком. Почему?

— Когда мне стукнуло 45 лет, я совершенно потерял интерес к жизни. Вроде все есть – жена у меня любимая, дети прекрасные, родители хорошие, работа замечательная, свободное время, полная независимость, все меня любят и я их люблю. И вдруг уперся в то, что мне незачем стало жить. А у меня есть двоюродный брат – строитель. Как раз тогда он строил поселочек людям, которых уважал. Лёне Филатову и другим. И брат сказал мне: «Петь, возьми участочек». А я всю жизнь в городе – зачем мне участок? Он говорит: «Ты хоть приедь, посмотри». Я приехал, увидел эту неописуемую красоту, эти сосны, речечку и говорю: «Вот, я здесь и останусь».

Первые два года жил один, потому что условия были трудные. Жена и дети бывали наездами. И вот помню я один зимний вечер, темный, длинный, когда я вдруг осознал, что утратил. Без ложной скромности скажу, что человек я развитый и неглупый, поэтому пить из-за этого не стал. А стал думать, для чего вообще жить, для чего мне эти отпущенные 70 или сколько там лет жизни. А прапрадед мой был протоиереем собора Василия Блаженного. Дай, думаю, куплю молитвословчик – посмотрю, о чем они там молятся. Читал поначалу с ужасом и с неким удивлением. Даже стал отмечать молитвы, с которыми я согласен и с которыми не согласен. Уже не помню, почему – что-то мне казалось очень высокопарным или не подходило в тот момент моему сердцу. Потом это все прошло, и я понял: все, что мне надо, все там есть. Я делал ремонт у себя дома. Стал в храм ходить. Деревенские спрашивают: «Ты че, Петро, в церковь зачастил?», а я им: «Ты пивко любишь попить, с мужиками в пивной целый день простоять?» – «Люблю» – «А я в церковь люблю ходить». Это было начало, а настоящая встреча с Богом произошла не так давно, года полтора назад. Я не мог выбраться из одного греха. Никак не мог. И вот утром на Сретение встал и вдруг почувствовал, что Господь залил мое сердце любовью и обезоружил меня. И все прошло. Исаак Сирин говорил: «Бог наш – это любовь, это океан любви». И причина Боговоплощения и крестной смерти – только любовь к человечеству, а все остальное вторично.

– Контрольный вопрос: не верующих в него Бог тоже любит?

– Один священник сказал: «Богу неважно, что вы в Него не верите, главное, что Он в вас верит». Бог верит в человека, он надеется на нас. Мы ему нужны, потому что любовь – это чувство с обеих сторон. Ему нужна наша любовь. Вы, как я понимаю, атеист, я верующий, но при этом мы остаемся нормальными, уважающими, слушающими и пытающимися понять друг друга людьми. С одной стороны, никто никого за уши в церковь не тащит, с другой – никто ни от кого не требует отказаться от Бога.

– Я не знаю, есть ли Бог, и придерживаюсь двойственного принципа: «Мыслить следует в основном так, как будто Бога нет, а поступать так, как будто он есть». Мне кажется, что у России вообще довольно сложные отношения с Богом.

– Непростые. До 1917 года у нас была настолько богатая и сытая жизнь, что человек забыл Бога. Господь посмотрел на это и сказал: «Ах, я вам не нужен, получите Ленина и Сталина». А когда мы перестали им поклоняться, дал нам все блага. Я в провинции живу и совершенно не разделяю распространенного взгляда, что все плохо и все воруют. Народ заинтересован в работе, бросает пить. До 10 часов вечера трудятся на своей земле. Домики все покрыты, во дворе по два автомобиля. Я маме в Москву из наших магазинов вожу местные продукты – нарофоминские, обнинские. И молоко, и сметану, и колбасу – у нас все дешевле. Вот стада племенные из Голландии привезли. Как не радоваться? Или вот про молодежь всякое говорят, а встречаюсь с молодыми людьми и вижу, что им не нужна ни порнуха, ни уродская реклама. В прошлом году я снимался у Сергея Лобана в «Пыли». Ему 24 года, он сделал картину на свои деньги, ни у кого не просил – заработал, снимая хирургические операции. Так вот, это на поверхности пыль плавает, а в глубине – чистая вода. Это когда входит в троллейбус пьяный хам, то кажется, что ехать нельзя. А остальные сорок сидят и тихо едут. Вот мы с вами сидели в Сочи в фестивальной роскоши, а люди встали в 7 утра и пошли на работу. Я депутат от этих людей.

– В конце 80-х вы были рокером, и мне очень нравились «Звуки Му». У вас был собственный сценический образ – такого юродивого «протестанта». А недавно я посмотрел фильм Марины Любаковой, где вы и ваши коллеги отрекаетесь от своего прошлого, как будто занимались чем-то нечестивым и ужасным.

– Я к своему прошлому действительно плохо отношусь. Потому что вел тогда скотоподобный образ жизни. А музыка – это просто талант, который мне Бог дал. Все говорят: Пушкин, Пушкин… А покажите мне мать, которая хотела бы, чтобы ее сын прожил жизнь так, как прожил ее Пушкин. Гением своим, что от Бога, он хорошо распорядился. А вот жизнью…

– Вы полагаете, что образ жизни и творчество можно разделить? Я вот не уверен, что если бы Пушкин вел жизнь праведника, то остался бы в истории как великий поэт?

– Я вам маленькую притчу расскажу. Когда Господь наш въезжал в Иерусалим на ослице и все кричали: «Осанна» и кидали цветы под ноги ослице, она была в полной уверенности, что славят ее. Мой талант – это Господь на мне, осле, восседает. И все это прорывалось сквозь мое личное, похабное отношение к жизни, сквозь мою пьянку, сквозь мой задранный нос, сквозь самоощущение, что я король, что я гений, что я главный, что я все знаю, что я все понял. Вот какой я был человек и поэтому свои старые песни просто ненавижу. Я никогда не создавал образов на сцене, это был искренний крик о том, что у меня в душе. Теперь я слушаю эти песни и вижу с ужасом, как я жил, о чем думал, о чем пел. Сплошная порнография, водка и так далее. Можно, конечно, сказать: «антигерой», «отрицательное обаяние»… Я – всего лишь приемник. Если приемник «Грюндиг», то прием чище. Я должен чистить себя, чтобы чище воспринимать дары, которые Господь дает. Когда я был зашорен, то все, что шло через меня, волей-неволей зацепляло болотистую тину, которой я был переполнен. И хоть это было талантливо, это было страшно. Это не путь. Это было только разрушение. Отрицание той жизни. Может быть, в тот момент и надо было так действовать. Потому что жили мы страшно.

– Многие тоскуют по этой страшной жизни.

– Это понятно. В тюрьме по-своему здорово жить. Потому что тебя кормят, поят, поднимают, строят, гонят на работу – делай и ни о чем не думай. Отсюда весь этот вой о старом времени. А я всегда был бунтарски настроен и выл против этого времени. Это был правильный вой, но загрязненный моей личной жизнью.

– Если бы он не имел отношения к вашей личной жизни, это бы так не действовало. И вы бы не стали тем Мамоновым, который вызывал у нас такой драйв.

– Никто не знает, что бы было с нами, если бы мы не пили столько водки, не меняли бы так женщин и не делали бы столько глупостей. Может, я пятьсот своих лучших произведений втоптал в пьянку…

– Если бы вы тогда обратились к Богу, то создали бы ансамбль духовных песнопений, от которого бы скулы сводило оскоминой…

– Митрополит Антоний пишет, что если верующий художник начинает сочинять произведения о своей вере, то, как правило, выходит фальшивка. Не надо ничего сочинять, надо положиться на свою художественную интуицию, и тогда чистота, достигнутая в вере, будет в твоих произведениях. Вот начало одного из моих последних стихотворений: «Сердце чистое-чистое / Высоко-высоко / Мысли быстрые-быстрые / И снега далеко». Это написал тот же человек, который пел: «Муха – источник заразы» и «Люля кебаб»? Я реально вижу, что во мне изменилось.

– Честно говоря, про мух мне нравится больше.

– Что кому нравится, это дело вкуса. Искусство – это не первый план нашей жизни. Первый план – это отношения между людьми. Любовь – не вздохи на скамейке, не прогулки при Луне и не восхищение друг другом. Это умение нести тяготы другого человека. Даже если он тебе неприятен, ты сделай ему хорошее, переступи через себя. Подними лежащего, не думай, что это пьянь валяется. Может, у него с сердцем плохо. И даже если пьян, подними, посади на бордюрчик. У нас ошибочное мнение, что христианство – это хождение в церковь и молитвы. Как говорит мой любимый отец, Дмитрий Смирнов, некоторые из нас, ходящие по сорок лет в церковь и читающие все молитвы, очень удивятся, когда встанут перед райскими дверьми и оттуда услышат голос: отойдите, не знаю вас. Христианство – это вымыть лишний раз посуду.

– В фильме Павла Лунгина «Остров», где вы играете не очень послушного послушника, мне очень понравилась церковно-славянская речь в вашем исполнении. Просто музыка.

– Да, это потрясающая вещь. В древнеславянском языке не было ни одного хулительного или ругательного слова. Не было в них потребности. Значит, не было хамства.

– Я где-то прочел, что вот-де Лунгин снимает молящегося человека, да еще крупным планом, а ведь это так же гадко, как подглядывать в бане…

– Это серьезный вопрос. Сейчас я отношусь к кино, как к чистому развлечению. Я закинул на чердак всех Бергманов и всех Тарковских, которые сами ничего не понимали и нас, зрителей, грузили своим непониманием. Я смотрю французское кино 50-х годов, гангстерские триллеры. Очень честные фильмы. Сюжеты такие увлекательные, что на два часа от всего отключаешься. Но все преступники, которых ты успел полюбить, в конце обязательно погибают. Зло наказывается. Так что эти фильмы странным образом несут положительный заряд. Поэтому у меня большое сомнение относительно нашего фильма. В этом ли назначение кино? Мы ведь проповедуем, ненавязчиво, но все-таки проповедуем. Не дай Бог было сделать православную агитку. Мы просто попытались дать людям, которые с семи утра на работе, какие-то поручни и костылики, чтобы им было легче жить. А как показывать православие без молитвенного состояния?

– Вы не боитесь из артиста превратиться в проповедника?

– Я с вами делюсь своим сердечным опытом. Ко мне приходил один человек и говорил: «Я хочу познать Бога, откройте мне Бога». Я ему ответил: «Предположим, я бы мог это сделать, но готовы ли вы отказаться от той жизни, которой живете, и начать жить новую жизнь? Или вы мечтаете о Боге только как о добавочной награде?» Он был человек честный и сказал: «Да, я хотел бы, чтобы Бог вошел в мою жизнь, не нарушая того порядка, который я установил». А так не получится. Если мы его принимаем, то придется менять свою жизнь.

– Вы сказали, что христианство никому ничего не навязывает. А церковь? По-моему, она стала прибегать к устрашению. Вот была в Сахаровском центре выставка «Осторожно, религия!». Двусмысленное название, провокационные экспонаты. Такой, например: как бы икона с вырезом вместо лица, а напротив – фотоаппарат. Люди, которые называли себя православными, разгромили выставку, якобы по своей инициативе, а на деле – по наущению какого-то священника, и не понесли наказания. Вместо них суд оштрафовал одного из организаторов выставки.

– Экспонат, по-моему, кощунственный, но погром – не христианский акт. Зло на зло – не ответ. Зло побеждается только добром. Вообще, что такое зло? Тьма – это отсутствие света, зло – отсутствие добра. У него нет своей сущности. Попробуйте внести в комнату свечу и закрыть свет тьмой. Вы можете только погасить свечу. Меня возмущают и голые жопы на экране, и игровые автоматы в продовольственных магазинах. Но противостоять этому надо своей жизнью. А не разрушением этого.

– У дьявола тоже нет сущности?

– Что такое ангелы? Хрусталики, в которых нет никакой тьмы и которые играют всеми гранями, потому что в них преломляется свет. Ангелы, славя Бога, восходят день ото дня все ближе и ближе к нему. А что такое бесы? Это ангелы, которые остановились и тут же стали мутнеть. Так же и люди. Остановок на достигнутом не бывает. Если ты остановился на удобной ступенечке, твой лифт сразу поехал вниз. Гордость – самый страшный грех, от которого все идут остальные. Тщеславие, многоглаголание, чем я грешен очень сильно. Но празднословие празднословию рознь. Когда я говорю и общаюсь с журналистами, чтобы через них до людей дошли такие вещи, я правомочно болтлив. Как сказал один старец афонский, «лучше я с Богом поговорю о тебе, чем с тобой о Боге».

– Хорошая формулировка, хотя, видит Бог, вы со мной только о нем и говорите. Ваш герой в фильме несколько иной. Отчасти святой, отчасти юродивый, отчасти провокатор, отчасти бес. Чем и интересен. Так?

– Нет, немножко не так. Что такое подвиг юродивого? Самый высший подвиг в христианстве, когда человек обрекает себя на полное поношение, полный позор, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь не увидел в нем святость. Вот Василий Блаженный бегал голым – зачем? Бесы в него вселились? Нет. Чтобы ему все говорили – ты самый мерзкий, ты самый грязный. По нашей вере это благо, это дает смирение. Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. То, что вы называете провокациями, он совершает не со зла, а для вразумления, для того, чтобы люди очухались. Вот он перед приходом отца-эконома мажет дверную ручку дегтем, потому что тот загордился своим положением, или поджигает матрас настоятеля, чтобы вывести его из состояния полной благостности, которую так блестяще сыграл Виктор Иваныч Сухоруков.

– На взгляд атеиста, вы в своем нынешнем состоянии тоже производите благостное впечатление…

– Это вам кажется. Я нахожусь в состоянии непрестанного удивления перед Господом, который меня все терпит, и все дает, и ждет от меня, и ждет, и потихоньку мое сердце открывается и открывается. Знаете, как раньше описывали зарождение жемчуга? Это когда устрица открывается и на нее падает лучик света. Максимум, чего я пока достиг, – что иногда я чувствую себя такой вот устрицей. А будет ли жемчуг – Бог весть…

СПРАВКА

Петр МАМОНОВ родился 14 апреля 1951 года в Подмосковье. В 1979 году окончил Московский полиграфический техникум. В 1979–1982 годах учился на редакторском факультете Московского полиграфического института. Работал печатником в типографии «Красный пролетарий». В 1984–1990 годах – руководитель и вокалист группы «Звуки Му». В 1991–1995 годах работает над проектом «Мамонов и Алексей». Сотрудничает с Театром имени Станиславского. Театральные работы: «Лысый брюнет» (1991), «Полковнику никто не пишет» (1995), «Есть ли жизнь на Марсе?» (1997, моноспектакль). В кино дебютировал в 1986 году в короткометражном фильме «Хау ду ю ду». Сыграл в фильмах «Игла» (1988), «Такси-блюз» (1990), «Аnna Karamazoff» и «Нога» (1991), «Терра инкогнита» и «Время печали еще не пришло» (1995).

Автор — Виктор Матизен

30 уроков жизни от Петра Мамонова
Подписаться на AdMe
Поделиться в Facebook
Рассказать ВКонтакте
Этот человек может говорить о морали без всякого морализаторства.
Знаменитый российский актер, музыкант и поэт Петр Мамонов — наверное, одна из самых неоднозначных личностей в современной российской культуре. Живет просто, не пытаясь никому понравиться, не стараясь никого перетянуть на свою сторону. Но с теми, кому это действительно важно, Петр Николаевич охотно делится своими размышлениями о жизни, о добре и зле — и ему веришь, как веришь всему подлинному, выстраданному.
AdMe.ru собрал 30 уроков Петра Мамонова о самом главном.
Я ничего не одобряю и не порицаю, у меня дел по горло, своей грязи. Если я очищу мир на маленькое пятнышко себя, миру этого хватит. Спаси себя, и хватит с тебя.
Любовь — это не чувство, это добродетель. Это количество добра, которое мы делаем, невзирая на отдачу. Когда ты делаешь просто так. Вот бабуля в метро, уступи ей место. Не надо к ней чувством пылать, делать надо, делать.
Любое, любое дело мимо любви — это мимо Бога. А мимо Бога — это мимо вообще.
Сделай кому-нибудь что-то хорошее, даром, но каждый день. Все время в плюс, в позитив. Увидишь, как у тебя сердце заживет! Можно ведь жить совершено иначе. Знаешь, как в метро на эскалаторе. Он едет вниз, а нужно идти вверх, все едут вниз, а ты вверх идешь. Другого нет пути, надо к Свету идти.
Нельзя подменять настоящее ловко сказанным.
Так страшно становится, когда, например, уродливый дом или матом ругаются.
Надо встречать человека, всегда говорить выше его заслуг и достоинства, и это не будет человекоугодием. Тогда человек будет стремиться подняться до того уровня, который ты ему устанавливаешь.
Если ты на самом дне, то у тебя на самом деле хорошее положение: тебе дальше некуда, кроме как наверх.
Задайте себе один вопрос: «Зачем я живу?». Только так, реально задайте. Считаю, если никому не было хорошо от того, что я сегодня день прожил, — он прошел зря.
Надо бы нам всем, да и мне в первую очередь, научиться говорить себе «нет».
Легко сказать — трудно сделать. Трудно. Но если постараться сильно, понять, что другого способа жить просто нет, тогда получается.
Не прощать обидчику — всё равно как сердиться на какую-то вещь, что об неё стукнулся. Виноват всегда ты; но бывает так больно, что бьёшь вещь или швыряешь её об пол. Ну и что? Только руку зашиб или отскочила от пола и — по лбу! Обида — это адское состояние: нигде нет покоя.
Важно, как мы умрем! Одно дело — за правду и совсем иное — от водки.
Жизнь порой бьет, но эти удары — лекарство.
Учитесь проигрывать и не сожалеть об этом.
Нам знать нужно, что все плохие мысли — они не наши, от чертей. Наше — хорошее. Значит, себя любить надо. Но себя — изначально задуманного. А все блудное, жадное — не мое. И — легче становится. Все чужое гнать начинаешь.
На мой взгляд, святой отличается от грешного тем, что научился любить.
Если мы сделали 9100 шагов в сторону от Бога и один шаг в сторону Бога, то мы движемся.
Дух творит себе формы. Нельзя быть плохим человеком и хорошим писателем.
Без любви человек умирает заживо — живой труп. Ходит, делает свои дела, исполняет свой долг, но задыхается.
Мы интересуемся, как дела в Бангладеш, как в Японии после землетрясения. Какое землетрясение?! У каждого из нас землетрясение внутри. Человек тонет в реке. Кричит: «Help!» А ему говорят: «Знаешь, в Японии...»
Если мы видим гадость — значит, она в нас. Подобное соединяется с подобным. Если я говорю: вот пошел ворюга — значит, я сам стырил если не тысячу долларов, то гвоздь. Не осуждайте людей, взгляните на себя.
Если делаешь доброе и раскрываешь это перед людьми, то добро становится не случившимся.
Я однажды вошел в дом, думал — сейчас компьютер включу, а электричества не было. И я оказался в полной темноте. Лягте как-нибудь в темноте, отключите все «пикалки» и задайте себе такой вопрос: кто вы и как вы живете? Я вообще нормальный парень или так себе?
Блатные правильно говорят: в гробу карманов нет. Что собрал в душе, с тем и будешь лежать! Человеческая жизнь — как луч. У человека есть начало и нет конца! Понимаете, как интересно!
Жить очень сложно. Очень мало любви и много одиночества. Долгих трудных часов, когда никого нет или, вообще, никто не нужен. Ещё хуже в компании: или говоришь без умолку, или молчишь и всех ненавидишь.
Деньги — это хорошо, дело все в мотиве. Вот две женщины моют пол. Одна для того, чтобы 15-го получить зарплату, а вторая, чтобы было чисто. В итоге они обе 15-го получат зарплату. Но одна моет «туда», а вторая мимо. Ножом можно человека убить, а можно хлеб порезать. Также и с деньгами.
Трудиться приходится и нечего унывать, жизнь — это не курорт, и вообще скоро все быстренько умрем. И там будет все каждому, кто сколько чего успел, и поэтому, как говорят, спешите делать добро. Это действительно так...
Зло не имеет сущности, это как если черный ящик покрасить, закрыть и внести в свет, открыть его — и там будет свет. Тьма не уничтожает свет. Тьма — это отсутствие света. Изначально все создано любовью и добром. Только мы внесли в мир зло своим раздражением, своим непониманием, своим осуждением. Только мы овеществляем зло.
Сядь напиши стихотворение хорошее, если ты поэт. Сядь напиши статью хорошую, если ты журналист. Найди хорошее, честное, чистое, чтобы в этом ужасе маленькую щелочку света сделать. Всегда можно. На работе все тащат детали? Не тащи, сегодня хотя бы. Куришь семь косяков в день? Выкури сегодня пять. Это тоже будет христианство. Движение, подвиг. Так всюду, всегда, везде, постоянно. Всегда чуть в плюс чтобы было. Чуть лучше, чуть лучше — каждый день. И начинается что? В привычку входит. В человеке все — привычка. «Привычка свыше нам дана, замена счастию она». Входит в привычку деланье добра. К концу жизни стать бы нормальным человеком. Вот и вся задача. Чтобы с тобой всем было хорошо, спокойно, просто, ясно, не путано, без этих вопросов.
По книгам «Птица Зу», «Закорючки», «Дураков нет» и интервью артиста

Источник: http://www.adme.ru/citaty/30-urokov-zhi … va-668105/ © AdMe.ru

Петр Мамонов о смысле жизни
Каждый встречающийся на пути человек — ангел. Он тебе помощник и встретился недаром. Он тебя или испытывает, или любит. Другого не дано...
         

У меня был случай в молодости. Выпивали мы с приятелем, расстались поздно. Утром звоню узнать, как добрался, а мне говорят: он под электричку упал, обе ноги отрезало. Беда невыносимая, правда? Я к нему в больницу пришел, он говорит: «Тебе хорошо, а я вот...» — и одеяло открыл, а там... ужас!

Был он человеком гордым. А стал скромнейшим, веселым. Поставил протезы, жена, четверо детей, детский писатель, счастьем залит по уши. Вот как Господь исцеляет души болезнями физическими! Возможно, не случись с человеком горя, гордился бы дальше — и засох, как корка черствая. Таков труднопереносимый, но самый близкий путь к очищению духовному. Нужно каждую минуту поучаться, каждую минуту думать, что сказать. И созидать, созидать, созидать.

Жизнь порой бьет, но эти удары — лекарство. «Наказание» — от слова «наказ». А наказ — это урок, учение. Господь нас учит, как отец заботливый. Ставит маленького сына в угол, чтобы он в следующий раз не делал плохого. Дитя рвется, а отец держит его за руку, чтобы под трамвай не попал. Так и Бог. Искушения — это экзамен. А экзамен зачем? Чтобы его сдать. В этих испытаниях мы становимся все чище и чище. Золото в огне жгут, чтобы оно стало чистым. Так и души наши. Мы должны переносить скорби безропотно, без вопроса: «За что?». Это наш путь.

Зачем мы живем? Долгие годы я никак не отвечал на этот вопрос — бегал мимо. Был под кайфом, пил, дрался, твердил: «Я главный». А подлинный смысл жизни — любить. Это значит жертвовать, а жертвовать — это отдавать. Схема простейшая. Это не означает — ходить в церковь, ставить свечки и молиться.

Смотрите: Чечня, 2002 год, восемь солдатиков стоят, один у гранаты случайно выдернул чеку, и вот она крутится. Подполковник, 55 лет, в церковь ни разу не ходил, ни одной свечки не поставил, неверующий, коммунист, четверо детей... брюхом бросился на гранату, его в куски, солдатики все живы, а командир — пулей в рай. Это жертва. Выше, чем отдать свою жизнь за другого, нет ничего на свете.

В войну все проявляется. Там все спрессовано. А в обыденной жизни размыто. Мы думаем: для хороших дел есть еще завтра, послезавтра... А если умрешь уже сегодня ночью? Что ты будешь делать в четверг, если умрешь в среду? Кажется, только вчера сидел рядом Олег Иванович Янковский, вот его курточка лежит, вот трубочка.

А где сейчас Олег Иванович? Мы с ним на съемках фильма «Царь» сдружились. Много о жизни беседовали. Я и после его смерти с ним беседую. Молюсь: «Господи, помилуй и спаси его душу!» Вот что проходит туда — молитва. Поэтому, когда буду умирать, мне не надо роскошных дубовых гробов и цветов. Молитесь, ребята, за меня, потому что я прожил очень всякую жизнь.

Молитва важна и при жизни. Слово «спасибо» — «спаси Бог» — это уже молитва. Бывает, не могу очки найти, прошу Творца Вселенной: «Помоги, Господи!» — и нахожу. Отец Небесный любит нас, к нему всегда можно за помощью обратиться. Вы знаете, какое это чудо?! Cидим мы здесь с вами, такие червячки, — и можем напрямую сказать: «Господи, помилуй!» Даже маленькая просьба — запрос во Вселенную. Вот крутняк! Никакой героин рядом не лежал!

Господь не злой дядька с палкой, который, сидя на облаке, считает наши поступки, нет! Он нас любит больше, чем мама, чем все вместе взятые. И если дает какие-то скорбные обстоятельства — значит, нашей душе это надо. Вспомните свою жизнь в моменты, когда было тяжело, трудно, — вот самый кайф, вот где круто! Написалась у меня такая штучка: чем хуже условия, тем лучше коты. Вот так...

Любовь — это вымыть посуду вне очереди.

Видеть хорошее, цепляться за него — единственный продуктивный путь. Другой человек может многое делать не так, но в чем-то он обязательно хорош. Вот за эту ниточку и надо тянуть, а на дрянь не обращать внимания. Любовь — это не чувство, а действие. Не надо пылать африканскими чувствами к старухе, уступая ей место в метро. Твой поступок — тоже любовь. Любовь — это вымыть посуду вне очереди.

Спаси себя — и хватит с тебя
— Нельзя рассказать про вкус ананаса, если его не попробовать. Нельзя рассказать про то, что такое христианство, не пробуя. Попробуйте уступить, позвонить Людке, с которой не разговаривали пять лет, и сказать: «Люд, давай закончим всю эту историю: я что-то сказала не так, ты сказала... Давай в кино сходим».

Вы увидите, как ночью будет хорошо! Все возвращается во сто крат тебе, любимому, но только не тряпками, а состоянием души. Вот подлинное счастье! Но чтобы его достичь, каждую минуту надо думать, что сказать, что сделать. Это все есть созидание.

Посмотрите, что делается вокруг: сколько хороших людей, чистых, удивительных, веселых лиц. Если мы видим гадость — значит, она в нас. Подобное соединяется с подобным. Если я говорю: вот пошел ворюга — значит, я сам стырил если не тысячу долларов, то гвоздь. Не осуждайте людей, взгляните на себя.

Спаси себя — и хватит с тебя. Верни Бога в себя, обрати свой взор, свои глаза не вовне, а вовнутрь. Полюби себя, а потом самолюбие преврати в любовь к ближнему — вот норма. Мы все извращенцы. Вместо того чтобы быть щедрыми — жадничаем. Живем наоборот, на голове ходим. На ноги встать — это отдать. Но если ты отдал десять тысяч долларов, а потом пожалел, подумал, что нужно было отдать пять, — твоего доброго дела, считай, и нет.

Я прожил сегодняшний день — кому-нибудь от этого было хорошо?
Каждую ночь нужно задавать себе простенький вопросик: я прожил сегодняшний день — кому-нибудь от этого было хорошо? Вот я, знаменитый крутой артист, рок-н-ролльщик, — могу с вами разговаривать так, что вы по струнке будете ходить. Но разве мне от этого лучше будет? Или вам? Одно из имен дьявола — «разделяющий». Внутренний дьявол внушает: "Ты прав, старик, давай всех построй!" Я стараюсь таким не быть. Продвигаюсь в своей душевной работе каждый день. Комариными шажочками.

Не хочу ничем гордиться: ни своей ролью в фильме «Остров», ни стихами своими, ни песнями, — хочу с краю глядеть на все это. Мне чудо — каждый день, у меня каждый день небо разное. А один день не похож на другой. Счастье, что стал это замечать. Я очень много пропустил, мне очень жаль. Об этом я плачу, внутренне, конечно. Могло быть все чище и лучше.

Один человек сказал: ты такие песни написал, потому что водку пил. Но я их написал не благодаря водке, а вопреки. С высоты своих 60 лет я говорю: нельзя терять в этой жизни ни минуты, времени мало, жизнь коротка, и в ней может быть прекрасен каждый момент. Важно утром встать и убрать вокруг. Если я проснулся в дурном настроении, не портвейн пью, а говорю:

«Господи, что-то мне плохо. Я надеюсь на тебя, ничего у меня не получается».
Вот это движение самое важное.

Петр Мамонов о смысле жизни
"Плюнь ты на чувства. Нельзя по чувствам жить. Сегодня – солнышко. Завтра – дождичек пошел. Упал, ногу сломал – третье чувство. Жить надо по закону: не «Дай», а «На».

Привыкли жить навыворот. У нас на голове, если пощупать, образовалось плоское местечко, на котором удобно стоять. Так и живем – вверх ногами. Все, что Богу угодно, презираем. Сильный помоги слабому. У нас – задави. Богатый – отдай. У нас – хапани, да охрану поставь, чтоб не украли.

У нас извращенный взгляд на христианство. А это просто. Сколько крови можешь отдать за другого. Потому что написано: «Что сделал одному из малых сих, то ты сделал Мне (Богу)». Сколько можешь у постели матери просиди, которая одурела от старости и болезней. Вот где приходится умирать каждый день.

О себе и мужчинах
«Я всё умею — пилить, строгать, колоть. Мужик должен всё это делать, а не гири тягать в фитнес-клубе. Ой, жалуются некоторые, работы нет. Научись плитку класть — будешь на «Мерседесе» ездить. Я у себя на участке город целый выстроил, баню, сарай. А если на диване лежать и дыню наедать — плохо закончишь. Алкоголем, наркотиками. К сожалению, сейчас много таких мужиков...».

Когда ко мне приезжают, говорят: «Далеко вы забрались». А я спрашиваю: «Далеко от чего?» И человек замолкает. Из-за того, что я в деревне живу, у меня каждый день другой. Каждый день — другое небо. Утром встал — и завертелось, а вечером смотришь и видишь: и такие облачка, и этакие Господь подпустил. Ни фига себе!
Стоишь и как безумный смотришь на эти звезды и думаешь: «Боже мой, вот завтра умру, и что я скажу ему?» Как в молитве говорится: если тень твоя так прекрасна, каков же ты сам? Я однажды вошел в дом, думал, сейчас компьютер включу, а электричества не было. И я оказался в полной темноте. Лягте как-нибудь в темноте, отключите все «пикалки» и задайте себе такой вопрос: кто вы и как вы живете? Я вообще нормальный парень или так себе?

С Богом надо иметь личные отношения. Иначе все свечки, все посты, все причащения — всё мимо. Христианство — это живая жизнь с живым Богом. А не какие-то оккультные и магические действия. Хоть опейся святой водой — ничего не будет, если не будешь менять своё сердце, свои мысли, всю свою жизнь.

Вот я жизнь прожил, мне 61 год — я результатом своей жизни считаю не стихи и не фильмы, а вот это ощущение, что я без Бога не могу ни шагу ступить, ни кофе попить. Вот за это я себя уважаю — за то, что понял. И это понимание пришло через обстоятельства, которые подал мне Господь — такие, сякие».

Как жить
Сказать кому-то доброе слово, помочь, утешить, подарить – это же огромный личный кайф! На душе такая радость! А отказываешься от чего? Выпил, покурил, девочки, туда- сюда, а потом такая тоска! И опять надо добавлять.
Я помню эту тоску. Все время находишь этому какие-то объяснения – жизнь такая, несправедливость. Да ничего подобного! Если любишь только себя, какая же тут радость?

О вере
Не надо обольщаться, что после смерти от нас один прах останется. Все крупные ученые — верующие. Все мои знакомые врачи, которые имеют дело с жизнью и смертью, — веруют. О клинической смерти оставлены тысячи свидетельств, доказывающих, что конца нет.

Эйнштейн в существовании Бога не сомневался, и Пушкин, и Ломоносов, и Менделеев. А какая-нибудь Леночка семнадцати лет заявляет: «Что-то я сомневаюсь, что ваш Бог есть...»

А ты почитай сначала, изучи вопрос, тогда и скажешь. Но она же этого не делает, просто языком болтает. Это как в метро вошел, увидел схему — кольцо какое-то, разноцветные точки. Махнул рукой:

«А, фигня, поеду сам». Так и будешь по Кольцевой всю жизнь ездить».
Не можешь – не придуривайся. Так и скажи:

«Я жену не люблю, детей не люблю, друзей не люблю, зато люблю ходить в храм и поклоны класть, и чтобы вокруг все были в юбочках-платочках».
Это не вера, это дьявол. Чистой воды. А вера – это любовь. А любовь – это простить и выслушать. И каждый день самого себя бороть. Вот что такое вера. Тогда и накормите пятью хлебами город. И рыбы выловите столько, что сеть не уместит.

О душе
Вот на рынке нюхаем каждый кусочек, а в душу вкладываем всё что угодно. Надо беречь свою душу, не жрать всё не свежее, протухшее...

О вечности
Ребенок сидит в утробе матери девять месяцев, вниз головой, кругом кишки, и думает, что это и есть жизнь. Выскочил — а тут леса, горы, моря… Мы снова думаем: вот жизнь! Но нет, дружок, не надо обольщаться, так просто не отделаешься. Какая легкость думать: подохну — и все кончится! А ничего подобного: дальше — вечность.

О смерти
Не теряется он никуда. Можно жить без веры в Бога, можно заработать кучу денег, иметь очень много удовольст­вий, поехать на Гавайи, купить яхту. И смысл жизни без веры в Бога не теряется. Не всякому же есть дело до своей души. Для кого-то смысл жизни в том, что ему тепло и хорошо и тёлка рядом лежит. И посылает такой человек всех, кто пристаёт к нему с этими разговорами о душе. Ему ни до кого дела нет.

И мне ни до кого дела нет. Потому что я занят смертью. Я буду умирать. Вот и весь смысл. Просто в какой-то момент своей жизни понял, что, валяясь на диване и услаждая своё мясо, я всё-таки умру. А что я там буду делать? Там «Мерседеса» нет, денег нет, тёлки нет, детишек нет, внучков нет... Наш Сбербанк находится на Небе.

В Вечности. Как говорят блатные, в гробу карманов нету. Туда возьмём только то, что нельзя потрогать. Страшно не умирать, страшно понимать, что ты совсем не готов к смерти.

Смысл человеческой жизни в том, чтобы быть сынами Божьими. Не рабами, не наёмниками, даже не друзьями, понимаете?! К нам свет от ближайшей звезды 6 лет идёт. Вот сегодня мы видим свет звезды 2006 года. Вот они, наши масштабы, наши глубины. А мы пытаемся заполнить их в лучшем случае добротным фильмом, а в худшем - водочкой, порнухой. Я сейчас скажу странную вещь. Нам всё это нравится только потому, что нам скучно наедине с собой. Вы попробуйте лечь в комнате, на час остаться. И вы с ужасом обнаружите, что вам скучно. Это я с вами собственным опытом делюсь. Мне тоже скучно с самим собой. Но у меня появилась алчба - мне истина нужна. Позарез нужна, аж в горле пересыхает. А на всё, что происходит не внутри меня, мне глубоко наплевать.

О ближнем
Чтоб полюбить, надо человека принять таким, какой он есть, никуда его не тащить, а принять его таким, какой он есть. Для этого в себе надо очень много перекопать, перелопатить. В себе, а не в нем! Все написано: Вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь - не вынешь, а увидишь — как вынуть сучок из глаза брата твоего (Мф. 7, 5).

Человек, ты прожил день. Кому-нибудь от этого было сегодня хорошо?
Испытывать сострадание — это мы еще умеем. Можем посочувствовать тому, кто безрукий. А вот попробуйте сорадоваться. У меня сосед дом построил. Была халупа, а он туда труды вложил, башенки сделал. У нас обычно как: да чтоб у тебя все обвалилось. А я радуюсь. Местность-то украсилась. И хорошо, пусть. Говорю: «Герман, какой у тебя дом прекрасный!» А человеку же мало чего надо. «Да?» — спрашивает. И плачет...